Рассказывали и они много, и им много, в общем – Сайбия продолжала процветать, заключались выгодные союзы, в приграничных странах тоже царило благоденствие, а в чуть более отдаленных прекратились бесконечные, затяжные войны, Фризна перестала воевать с Прегунтом, Инглом и прочими соседями, главным образом потому что этого захотели тамошние эльфы… надо полагать, с подачи Лиасса. Примерно то же случилось и с Джорной, и с Инглом, и вообще мир царил во всем мире, только южные варвары продолжали варварствовать на юге, но Лена подозревала, что и это не так чтоб надолго, потому что государства, больше всего страдавшие от их набегов, уже били челом не только королю людей и эльфов, но и Владыке Лиассу. Лена заикнулась, как там у южных варваров реагируют на Странниц, и на нее рявкнули сразу несколько голосов (включая королевский и владыческий): «И не думай! У них женщина – животное».

Король и Владыка вполне цинично взвешивали выгоды и потери своего вмешательства. Выгоды обещали быть внушительными, вплоть до признания династии Родага правящей в тех дальних странах, потери – война, которой не хотели ни тот, ни другой. Лена язвительно предложила высадить магический десант, отловить вождя варваров и потенциальных кандидатов на его место, и эти дураки всерьез задумались над ее предложением. Неужели самим в голову не приходило? Или они собирались честно объявить войну, по всем правилам переться через пустыни и труднопроходимые горы, потеряв по дороге больше солдат, чем в боях? Лена спросила Милита, не соскучился ли он по своей основной магической работе. Тот поморщил лоб, потер шрам и искренне удивился: ничуть. Воин Милит разлюбил войну.

Из найденного в жаркой стране Стении камня со звездой внутри Лиасс сделал ей новый амулет, для начала посмеявшись над ее сомнениями: а куда ж старый девать… И прочитал маленькую лекцию, что эльфы не создают амулеты из ничего, а делают их из подручных средств, чаще всего из камня. Вот так. И сделал. А старую каплю застывшей лавы Лена все-таки не выбросила, а поместила в свою шкатулочку (новую, гномской работы, из кого-то невероятно легкого и прочного сплава, да еще с хитрым запором). Лет через двадцать придется таскать за собой десять килограммов сувениров. А все утилитарные, то есть украшения, свешивать на себя для равномерности тяжести. Хотя что уж кокетничать, украшения все в том же количестве, добавился только вот этот амулет, да гарны приделали к Арианиному браслету еще одну подвеску, рядом с подаренной Дартом, тоже диаметром в сантиметр, – сплетенный из проволоки сплюснутый шарик, в котором искрился маленький, но какой-то жутко ценный камешек.

* * *

Она научилась легче расставаться. Тут уж либо дома сидеть и любоваться лицами друзей, либо идти своим Путем, держа эти лица в сердце. Невозможно таскать за собой всех, и им это тем более не нужно. Вот заходить, чтобы повидаться, наговориться всласть, наслушаться вдосталь – и снова уйти… Вернуться. Уйти. И в один вовсе не прекрасный момент недосчитаться Родага или Кариса, Кавена или Кира Дагота… Когда-то они уйдут навсегда, как ушла Рина. Лена была склонна думать, что королева оступилась вполне сознательно. Или подсознательно. Что ее доконало: подступающая старость, полное одиночество, что-то еще – никому не узнать.

Когда они гостили в Сайбии, поздно вечером к ним зашел Родаг. Маркусу немедленно захотелось спать, эльфы тоже тут же принялись зевать, потому Лена предложила посидеть в ее комнате, чтобы разговорами не разбудить засонь. Черные эльфы дежурили у входа в зеленые комнаты, Гару с всхрапываниями дежурил поперек двери в спальню, так что никто им не помешал бы. Король опустился в предложенное кресло, Лена села в другое, а шут – у нее ног. Родаг прогнал с лица умиленное выражение, но заметить его они успели.

– Я рад за тебя, шут.

– Спасибо, мой король. Я и вправду счастлив.

– А ты, Делиена?

– Очень.

Он улыбнулся. Вот в этом же самом кресле сидел ошеломленный молодой правитель огромной державы и смотрел в синие глаза Владыки эльфов. Как славно, что Лена тогда не ошиблась.

– Как зеркало, Родаг?

– Зеркало? – усмехнулся король. – Так, словно перемены еще грядут. Все то же: она, ты и кто-то третий. Балинт и Карис его изучали изо всех своих магических сил. Уверены, что двое – она и ты. Третий все время меняется. Так что, наверное, прав Гарвин. Это просто олицетворение остальных ее спутников.

– Хвоста у третьего отражения нет? – очень серьезно осведомился шут, покосившись на Гару. – Что же за перемены еще могут быть?

– Не знаю. Может, они так и идут? Видишь, какой стала Сайбия?

– Разве не о такой ты мечтал? Сильное государство, славное не войнами, а миром?

– Ты его любишь, Делиена? Я так до сих пор люблю.

Лена погладила темно-серые волосы шута и улыбнулась вместо ответа. Так хорошо просто не бывает. Или иначе: если все так хорошо – друзья вместе, все здоровы, забыты старые обиды, – обязательно должно случиться что-нибудь плохое. Для равновесия. Или для Равновесия?

– Ты думаешь, Рина случайно упала с башни?

– Ты знал ее лучше, шут. Но я уверен – нет, не случайно.

– Ты что-то знаешь, да?

– Знаю, – вздохнул король. – Мужчина. Они порой появлялись в ее жизни…

– Мне можешь не рассказывать, – усмехнулся шут. – Но ты вроде бы никогда был не против.

– Не против. Она имела право на женское счастье, пусть и мимолетное. Но ты помнишь, прежде всего она была королевой. А тут… в общем, чтобы избавиться от искушения, она шагнула с башни.

– Он решил интриговать против тебя?

– Вероятнее всего. К тому же это был эльф.

– Эльф? – встрепенулась Лена. – С коричневыми волосами, болотного цвета глазами и кольцом на пальце, да? И что, Владыка его не видел никогда?

– Владыка? Нет. Да он держался, в общем, скромно, на глаза не лез…

– Тогда почему ты решил, что он виноват?

Шут укоризненно посмотрел на нее и вздохнул:

– Потому что Рина умела писать. Да, Родаг?

– Да. Эльфу посоветовали не раздражать корону и исчезнуть из Сайбы. А ты его знаешь?

Лена и шут переглянулись.

– Это наш враг, мой король.

– Я не твой король, шут.

– Мой. Ты навсегда мой король. Твой сын им, возможно, не будет, но тебе я клялся в верности. Да и не в клятвах дело, Родаг. Прости мне мою тогдашнюю категоричность. И сегодняшнее нахальство. Я друг тебе, Родаг.

Король улыбнулся и кивнул. Лене показалось, что у него просто горло перехватило от волнения. Надо же, четверть века прошло, а он тоже все помнит…

– Почему ты не хочешь больше жениться? Ты ведь вовсе не стар.

– Благодаря тебе чувствую себя тридцатилетним, Делиена. Но жениться… Нет. Не хочу. Какой бы женой ни была Рина, она была прекрасной королевой. Лучшей просто не может быть. Жена Родага – чудесная женщина, верная, преданная, любящая, но слишком мягкая. Рина как королева превосходила ее по всем статьям. Одно хорошо: есть время, чтобы приготовить ее для трона. Родаг ее любит, – он снова улыбнулся. – Мне это даже странно – любить жену… Ему повезло. Собственно, это обычный королевский брак, я не особенно интересовался его согласием, знал, что его сердце не занято, а брак со всех сторон выгодный… Они встретились-то только на собственной свадьбе. И вот так удачно получилось.

– Ага, – хихикнул шут, – и ты считаешь, что это не без благословения Лены…

– Уверен, – очень серьезно ответил король, и шут перестал хихикать. – Шут, твое имя Рош Винор, да? Лини Винор…

– Моя сестра, – кивнул шут, – только она не хочет этого признавать. А что?

– Она умерла.

Шут опустил глаза, а Лена спросила:

– Ее убил эльф?

– Эльф. Это было два года назад. Зачем эльфу убивать старую женщину?

– А ее приемные дети?

– Пришли требовать королевского суда. Эльфа нашли… и повесили.

– Владыка его допросил?

– Да. Мне жаль, шут.

– Лини меня искренне ненавидела, – пожал плечами шут. – Как и всякого эльфа, или полуэльфа, или четвертьэльфа. А теперь, наверное, ее дети так же ненавидят…